Страница Эльфи

Современное общество считается сформированным по демократическому принципу. «Демос» -- власть народа, та самая Целостность, о которой мы говорим. Но на поверку выходит, что власть сконцентрирована у определённой группы людей, отделённых от народа своим «положением». Живя в такой системе, трудно осознать разделённость, потому что другой системы нет, а альтернативы ей зачастую «зашкаливают» (секты, коммунизм, авторикратизм, теократизм). Первым признаком осознания разделённости является вопрос, адресованный к самому себе: Могу ли я повлиять на власть, для удовлетворения своих социальных потребностей (снизить, например, цены на хлеб)? Если вам дают разъяснения, что высокая цена необходима в связи с экономической ситуацией, то вы сталкиваетесь с той самой разделённостью, которая не желает понимать, что для вас данная цена слишком высока.
Если же вести разговор о ценах и о деньгах, то здесь главным является продуктивность каждого из нас в обществе. Что такое продуктивность? Прежде всего, это то, что мы производим для себя и для общества. Полностью обеспечивать себя вряд ли кто умеет хотя бы потому, что не владеет соответствующими технологиями и производственными мощностями. Поэтому существует РАЗДЕЛЕНИЕ труда, в результате которого производятся продукты для ОБЩЕСТВА (ЦЕЛОСТНОСТИ). Конечно же, имеет смысл производить те продукты, на которые имеется потребность. Потребность рождает спрос. Однако, потребность не может породить спрос, если производительность такого человека оценивается обществом низко, а продукт его труда – высоко. Существующая разница образовывает дефицит, становящийся разницей между потребностью и спрос и превращающийся в инфляцию. Корни инфляции лежат прежде всего в том, что продолжается занижение оценки качества производительности отдельно взятого человека в обществе. Это приводит к падению производительности человека в ежедневном существовании (в труде), в результате чего теряются навыки производительности. Потеря навыков порождает упрощение технологий труда, превращению его в менее энергоёмкий. В результате, технологически простое изделие продолжает стоить столько, сколько стоит, например, технологически сложное изделие. Уравнивание таких цен между собой как мерила качества труда позволяет перейти к следующему этапу: уравниванию качественности прибора и человека. То есть, вещь становится гораздо более дорогой и нуждающейся в заботе и внимании, чем человек. Появляются психологические дуальные формы, в которых вещь и человек зависят друг от друга, причём вещь играет ведущую роль. Появляются новые социальные ценности положения в обществе: поднятие своего положения при обладании определёнными вещами. При этом, как правило, вещь выделяет человека из общества, превращая в ГОСПОДИНА или ЭГОИСТА. Такой принцип в настоящее время считается наиболее успешным жизненным кредо, и те, кто его достигают, считают себя вполне состоявшимися людьми. Маска Целостности становится для них неотъемлемым жизненным фактором, потому без людей такие люди не значат ничего. Им необходимо находить общие точки соприкосновения, участвовать в социальной жизни «за бортом» своей виллы-ковчега. Появляются известные формы политики, меценатства, благотворительности. Всё это не более чем маска, потому что поступление некоторой суммы на счёт детского дома отнюдь не способствует его исчезновению наоборот, она способствует его существованию. Как ни странно, но общество в этом случае соглашается, что такие дома нужны, в стране должны быть сироты, в обществе могут существовать такие семьи. Таким образом обращается внимание на следствие, но не на причину. А причина кроется в той же самой разделённости, когда мать и отец не могут найти друг с другом общий язык.
Целостность начинается не вдруг, она создаётся . Дать рецепт, который моментально облегчит жизнь, не представляется возможным. Скорее всего, нужно быть в жизни не просто «прохожим».

И как человеку узнать что человек ВСЁ РАВНО ЗНАЕТ?
Ну, во-первых, знает он в так называемой Целостности. Это не одно и то же, что и Жизнь, Существование. Последние два понятия указывают на принцип восприятия Целостности, а значит не показывают все её стороны. Ассимилирование в жизненной среде даёт возможность сделать шаг к управлению своим фокусом мировоззрения, что меняет углы Восприятия Целостности и предоставляет возможность ассоциировать. Ассоциирование – следующий шаг на пути познания. Это не научные знания, это не теоремы и доказательства. Это знания, которые существуют вне этого. Поэтому, когда вы говорите о Знании, следует определить предмет разговора. Знает – не значит понимает – это можно считать своеобразным алгоритмом. Примеров множество: знать о штуке с семью винтами и тремя трубочками, но не знать, где она применяется.
Нет здесь прямого указания к действию. Ассимилирование, ассоциирование открывают к этому путь. Всё остальное похоже на ведение за руку.
«Протяните руку помощи запутавшемуся в Парадоксе Эгоизма!»
Что только ни тянули! В том числе и руку. Попробуйте ухватиться.
«Но жить-то как-то надо уже сегодня. Вот и задаем такие вопросы...»
Это и есть Жизнь. Существование без вопросов означает превращение в толпу, которой легко управлять прикрикнув, испугав. В этом случае работают жизненные рефлексы, а когда ищешь ответ – разум.

Не Голограмма, а Проекция. Мы об этом уже говорили. Снова по образу и подобию? Безусловно. Это самые лучшие формы, переданные нам Создателями и наиболее полно ассимилирующие нас в пространстве прибытия.
Каков смысл эксперимента, результаты которого давным-давно известны? В общем-то, вы в некотором роде правы. Результаты отчасти известны потому, что мы рано или поздно станем теми самыми Создателями. Их генетическая модель человек запрограммирована развиваться так, как они, но не этим же путём. Вот здесь и есть свобода творчества.
«проще внедрить авторитарную мысль, обязательную к выполнению в реальности. Так строится РАБОТА. Но это не ТВОРЧЕСТВО. Творчество – это когда ты хочешь работать. Впрочем, иногда работа перерастает в творчество и наоборот. Это лишний раз доказывает, что нет застывших форм в жизни.
Нет. Нет Покоя... Есть вечное Движение. Только Движение может быть разным: можно лететь куда-то, а можно топтаться на месте». Элфи, как соотнести Ваши слова в этих двух высказываниях?
Они равны. Это Одно, но с разных Точек Зрения. Таким может быть человек, но всё это означает развитие.
«Что я слышу?! КАКАЯ Библия имеется в виду? Та, которую искажали при переписке в течении веков?
Искажали Библию люди, но это не означает, что её нельзя прочитать в том варианте, в котором она создавалась. Вы не забыли про планетарное информационное поле? Прежде всего книга была написана там. Там она и существует. Здесь только её отражения. При чтении, как правило, происходит дифракционный резонанс полей. В результате выявляется та форма, которая вызывает резонанс.
Два года назад мы говорили о переписанной Библии, которую считают настоящим священным писанием. Но то, что его переписывали со своими правками многие династии признают даже историки.
«Не кажется ли Вам, что Те, кто Создавал этот Мир --- не нуждались в сопливых восхвалениях и в ползании на коленях? Пресмыкание человеческих особей необходимо было тем, кто изуродовал идею Создателей этого Мирa...»
Скорее просто не так воспитал. Названные признаки очень похожи на признаки, наблюдаемые у малолетних детей. Их наличие вызвано жёсткой зависимостью от взрослых, прежде всего от родителей. Такую зависимость можно ослаблять или увеличивать. Вряд ли родители, любящие своих детей, будут увеличивать её.
«Почему мозг, связанный с Памятью, помнит всего лишь обрывки информации?»
Потому что наш мозг не способен к резонансу с Целостностью. Этот вопрос задаётся не первый раз, но ответ будет всегда таким же. Существуют информационные цепочки, где информация о Целостности может быть передана человеку безопасным для него образом и в той мере, которую он может осознать. Если разум будет способен осознать Целостность, то это и БУДЕТ САМА ЦЕЛОСТНОСТЬ.
«Почему же при понимании пусть не всей Целостности , а только части, человек не может иметь общение с Другими, с иными формами Жизни?»
Если вы говорите о вещественном общении, то может быть вызвано разными исключающими факторами. Первый фактор, и самый важный, рентабельность такого контакта. Тело каждого из нас – «скафандр» для жизни в условиях Земли. У Других – другие «скафандры». На поддержание каждого расходуется определённая энергия (сердце бьётся отнюдь не просто так). Необоснованное распределение жизненно важной энергии в пространстве вызовет энергетический дисбаланс, на устранение которого потребуется уже другой вид энергии. Другие открыто об этом не говорят, понимая неосведомлённость человека в этих вопросах. Необдуманное действие человека повлечёт цепочку событий, которыми человек управлять уже не сможет. Это тоже нужно понимать. Поэтому и предлагается тот метод обмена информацией, который принят во Вселенной и энергетически безопасен.

В древней Греции, во времена Перикла (V век до н. э. ), существовал закон, по которому видные государственные деятели в старческом возрасте переходили на иждивение государства. Для таких лиц строились специальные пансионы, которые назывались параситариями, самих жильцов называли парас(з)итами. Кроме этого, паразитами называли и всех тех, кто пользовался общественным столом, был завсегдатаем общественных пиров (шуты, музыканты и др.). В Римской империи слово паразит получило иной смысл, который сохранился и до сих пор, а именно: существующий за чужой счет.
В таком смысле слово паразит было заимствовано биологией, ветеринарией и медициной — организмы, живущие за счет особей другого вида, питающиеся соками, тканями или переваренной пищей своих хозяев и обитающие внутри или на поверхности их тела временно или постоянно.
Малярийные плазмодии, аскариды, вши, блохи, тараканы — это паразиты, или нет? Плазмодии, аскариды, вши, блохи — да, а вот тараканы — нет. Плазмодии, аскариды, короче говоря — все паразиты, не могут существовать «сами по себе», без своих хозяев, а тараканы — могут, они ни в каких хозяевах не нуждаются. Тараканы (в том числе и наши обычные виды), это свободноживущие организмы. Правда для таких как они есть своеобразное определение: «синантропные животные», как, например, некоторые виды мышей или крыс, т. е. приближенные к человеку, живущие рядом с ним.
Паразитов подразделяют на облигатных (обязательных) и факультативных (необязательных) Различают временный паразитизм (когда паразиты нападают на хозяев только для питания) и стационарный (паразиты проводят на /в/ хозяине большую часть жизни).
Паразитов делят также на эктопаразитов (обитающих на поверхности тела хозяина) и эндопаразитов (живущих внутри тела хозяина, в полостях, тканях, клетках). Паразитологи именно таких паразитов часто называют «истинными паразитами» Итак: плазмодии, аскариды — эндопаразиты; вши, блохи — эктопаразит; тараканы — не паразиты.
Есть ещё переносчики. Например малярийные комары. Сами по себе они не паразиты, а свободноживущие организмы (хишники, если угодно… гематофаги), питающиеся кровью жертвы, но они переносят паразитов, которые частично развиваются в них — например, возбудителей малярии: малярийных плазмодиев.
Примерно за сто последних лет изучения сущности паразитизма появилось более полусотни его определений, однако нет ни одного из них, которое бы полностью удовлетворяло биологов. Правда, среди них почти нет и ошибочных, просто все они разные, в известной степени — «однобокие» и характеризуют паразитизм с точек зрения биохимика, физиолога, морфолога, систематика, эволюциониста, эколога, медика, ветеринара, фитопатолога, философа и т.д.
Паразитизм, это: «форма взаимоотношений двух различных организмов, принадлежащих к разным видам и носящая антагонистический характер, когда один из них (паразит) использует другого (хозяина) в качестве среды обитания или источника пищи, возлагая на него регуляцию своих отношений с внешней средой».
Это наиболее общее, «энциклопедическое» определение. Паразитологи, в зависимости от того в какой области они специалисты: зоологи, ботаники, биохимики, экологи, эпидемиологи, микробиологи и т.д., добавляют что-то своё к этой ключевой сентенции, и определение паразитизма «обрастает» разнообразными деталями.
Если проанализировать смысл критериев паразитизма, даваемых разными специалистами в разное время (примерно за последние 50 лет), можно заметить их качественную разнородность. Например: «экологическая обусловленность паразитизма», «взаимосвязь паразитов и их хозяев», «взаимосвязь их обменов» — это своего рода «питательная среда», в которой проходил и осуществляется поныне основной эволюционный процесс паразитизма.
Такие же понятия, как «патогенность паразитов по отношению к хозяевам», «степень влияния организма хозяина на паразита», «равновесность систем паразит-хозяин» — это этапы и следствия коэволюционных процессов, проходящих между паразитами и их хозяевами. Если что-то меняется в «питательной среде», ход эволюционных процессов может ускоряться или замедляться. Скажем, в результате длительного эволюционного развития определенные фазы жизненных циклов таких-то паразитов получают возможность существовать не только в организме хозяев, но и в окружающей среде, и при этом (ни больше, ни меньше!) переходить на аэробный тип обмена! Это несомненно ведет к значительному качественному прорыву в эволюционных возможностях таких паразитических организмов.
Или другой пример: в результате каких-либо причин, скажем природных катаклизмов, вымирают или резко сокращают свою численность животные, выполнявшие роль основных хозяев паразитов. Появляется эволюционная необходимость адаптации паразитов к новым хозяевам. При этом эволюционный процесс при сохранении общей поступательной тенденции, т. е. пути к равновесному состоянию сочленов паразитарной системы, может существенно замедлять темпы за счет преодоления адаптационного периода, который может длиться довольно долго, скажем, тысячелетия или даже миллионы лет.
Паразитический образ жизни оказывается для подавляющего числа видов паразитов наиболее выгодным в репродуктивный период (независимо от форм размножения и закономерностей их чередования). Среди паразитов со сложными жизненными циклами (состоящими из паразитических и свободноживущих фаз развития) скорее исключениями являются виды, в онтогенезе которых размножающееся поколение было бы свободноживущим.
В отличие от истинных свободноживущих организмов, размножение паразитов происходит в организменной среде хозяина. При этом в других стадиях онтогенеза паразитов возможны различные варианты чередования паразитического (с использованием организменной среды) и свободноживущего (с использованием водной, наземной, почвенной сред) существования.
На продолжительность (в онтогенезе) пребывания паразитов в организменной среде хозяев влияют три основных фактора: 1 — эффективность снабжения паразитов (в их паразитических стадиях) питательными веществами; 2 — размеры паразитов (их соразмерность с тканями и органами хозяев); 3 — «эффективность передачи», т. е. выработка адаптаций, обеспечивающих переход следующего поколения в организм другого хозяина.
Например, малярийные плазмодии (одноклеточные, эффективно снабжаемые хозяином энергетическими ресурсами, организмы) в течение всего онтогенеза ведут паразитический образ жизни в разных хозяевах, один из которых (комар) выполняет также функции переносчика, при эффективном способе передачи.
Кишечные простейшие и многоклеточные паразиты (например, гельминты) имеют кроме паразитической еще и свободноживущие стадии, которые развиваются более или менее продолжительно в других (не биологической, а предположим, в водной или почвенной) средах жизни, обеспечивая паразитам эффективность передачи.
Таким образом, «стратегия» эволюции эндопаразитических организмов заключалась в захвате всех четырех жизненных сред при сохранении возможности их перемен по наиболее выгодной для паразитов схеме в онтогенезе конкретных видов.
Такая стратегия в свою очередь формировала основные типы структур паразитарных систем, определяя принципиальные взаимосвязи жизненных фаз паразитов с элементами внутренних (т.е. организмов ѕ хозяев) и внешних сред обитания.
В 1923 г. К. И. Скрябин опубликовал книгу: «Симбиоз и паразитизм в природе», с подзаголовком: «Введение в изучение биологических основ паразитологии». В ней впервые были описаны все формы симбиоза и пограничные с ними модусы взаимоотношений организмов. Если мысленно сложить всё это с трудами А. А. Филипченко, А. Г. Кнорре, В. Н. Беклемишева, Б. М. Козо-Полянского, А. С. Фаминцина, К. С. Мережковского, — то это и будет та основа понимания симбиоза, которая позволяет, отталкиваясь от неё, развивать уже новые современные идеи, относительно роли сложных межорганизменных взаимоотношений в эволюции.
За последние примерно 30 лет трактовка паразитизма в известной степени изменилась, точнее — дополнилась. Усилилось понимание того, что сущность этого явления заключается не только в специфическом симбиотическом взаимодействии генетически разнородных организмов, но и вообще, в более глубоком влиянии паразитизма на эволюцию органического мира. Становится очевидным, что паразитизм (вместе с другими формами симбиотических взаимоотношений) следует признавать как мощный фактор, сыгравший важную роль в развитии многих групп животных и растений. Он обладает высокой информативностью, сильным воздействием на геном животных и растений, их половой процесс, способствует формированию сложных защитных механизмов к внедрению чужеродного белка.
Среди специалистов паразитологов до сих пор нет согласия по главному вопросу — что такое паразитизм как явление и имеет ли оно только лишь отрицательный характер. Существующая ситуация (порождающая у некоторых специалистов даже пессимизм в связи с невозможностью исчерпывающего определения паразитизма) имеет свои объективные и субъективные причины.
Субъективные причины кроются в том, что паразитология всегда была и остается по сей день сильно подверженной антропоцентрическому влиянию, которое состоит в перенесении представлений о вреде и пользе из мира человека в мир живой природы в целом. История понятия «паразит», возникнувшего сначала как социальный феномен, складывалась так, что оно очень рано получило негативную смысловую окраску и уже давно ассоциируется с понятием вреда. Неслучайно поэтому, подавляющее большинство определений паразитизма в явном или неявном виде содержат критерий вредоносности (патогенности) паразита по отношению к своему хозяину. Справедливости ради отметим, что эта вредоносность часто очевидна. Достаточно перечислить печально известных возбудителей чумы, оспы, клещевого энцефалита, трихинеллеза, СПИДа…
Объективные причины состоят в трудности провести достаточно четкие границы между паразитизмом и некоторыми другими, сходными с ним явлениями, реально существующими в природе, с позиций критерия пользы-вреда. Все эти явления, так же как и паразитизм, всегда связаны с облигатными ассоциациями организмов, принадлежащих к разным видам.
В природе существует огромное разнообразие таких ассоциаций. Попытки их классифицировать на основе критерия пользы-вреда привели к выделению трех основных типов, которые обычно так или иначе связываются с понятиями симбиоза, комменсализма, паразитизма и мутуализма.
Напомним, что симбиоз, согласно де Бари (1879), автору этого термина, представляет собой любую форму облигатного сожительства двух разновидовых организмов. Обычно выделяют три основные формы симбиоза, различающиеся характером складывающихся между сожителями взаимоотношений:
Комменсализм (фр. сommensal — сотрапезник; лат. cum — с + mensa — стол) является односторонне выгодным сожительством, при котором комменсал использует партнера в своих интересах, не оказывая ему взамен никаких услуг и не причиняя никакого вреда.
Паразитизм (гр. parasitos — нахлебник; рага — около, возле + sitos — питание) — антагонистическая форма симбиоза, при которой паразит извлекает выгоду из сожительства с партнером, нанося при этом последнему вред.
Мутуализм (лат. mutuus — взаимный) — взаимовыгодный симбиоз, при котором партнеры становятся не только полезными друг другу, но и взаимно необходимыми.
Таким образом, в обобщенном виде складывается довольно простое соотношение этих основных четырех понятий.
Все эти понятия хорошо известны многим, однако, вряд ли известно широкому кругу, насколько неоднозначно они разграничиваются специалистами. Трудности, возникающие при разграничении этих понятий, коренятся в субъективности и относительности самого критерия пользы-вреда, на основе которого они выделены. Субъективность критерия состоит уже в том, что нет плохих или хороших природных явлений, вредных или полезных, а таковыми их делают наши оценки, а они всегда в той или иной мере субъективны.
Об относительности этого критерия говорят факты. Сейчас мы точно знаем, что один и тот же вид паразита может вызывать различные последствия не только у разных хозяев, но и у одного и того же хозяина. Так, одноклеточный жгутиконосец Trypanosoma brucei, обитающий в крови позвоночных животных, в восточной Африке у человека вызывает тяжелую форму сонной болезни с частым летальным исходом, а для диких животных (антилоп) является безвредным, не оказывая существенного влияния на состояние их здоровья. А круглый червь кривоголовка Ancylostoma caninum — паразит кишечника собак, питающийся кровью, в зависимости от физиологического состояния хозяина либо вызывает тяжелое заболевание, часто заканчивающееся смертью собаки, либо никак себя не обнаруживает. Всем известна бактерия кишечная палочка Escherichia coli (сыгравшая в микробиологии, биохимии и генетике такую же роль, как лягушки, кролики и собаки в физиологии и медицине). Обитая в кишечнике у человека, она не приносит ему никакого вреда, напротив оказывается полезной, поскольку синтезирует, в частности, витамины группы В. Но стоит ей попасть в кровь человека, и она становится смертельно опасной, вызывая сепсис.Продолжение дискуссии о сущности паразитизма в том формате, в котором она безрезультатно ведется уже вторую сотню лет представляется бесперспективным. Без смены парадигмы она с таким же успехом может продлиться еще столько же. Попробуем сменить парадигму, чтобы выявить другой, новый аспект тех же явлений. Посмотрим на существующее многообразие облигатных разновидовых ассоциаций организмов (то, что паразитизм является одной из форм таких ассоциаций, пожалуй, единственное что признается всеми) с точки зрения характеристики типов среды обитания их участников.
Но прежде противопоставим их всем свободноживущим существам, живущим поодиночке и никогда не образующим обязательных разновидовых ассоциаций. Все многообразие облигатных разновидовых ассоциаций организмов распределится между двумя предельно крупными группами. В первую войдут такие ассоциации, в которых оба партнера являются обитателями общей для них среды, и оба взаимодействуют с ней непосредственно. Каждый из них достаточно хорошо приспособлен к общей для них среде, и тем не менее они живут вместе, потому что так им проще жить и легче приспосабливаться к возможным переменам. Дело в том, что партнеры (односторонне или взаимно) предпочитают приспосабливаться к среде не путем изменения собственной организации, а путем использования особенности, уже имеющейся у партнера. Классическим примером ассоциаций такого типа является сожительство актинии Adamsia palliata и рака-отшельника Eupagurus prideaxi. Этот самый подвижный и драчливый рак-отшельник предпочитает мелкие раковины в качестве своего домика. Они едва прикрывают его мягкое брюшко, а головогрудь остается не прикрытой. Чтобы защитить себя от возможных врагов, рак ищет актинию и клешней переносит ее на край раковины. Стрекательные клетки актинии весьма успешно защищают рака, а остатки пищи, добытой раком, без труда улавливаются и поедаются актинией. Другой пример — рыбы прилипалы и акулы.
Именно такой тип сожительства считали симбиозом. Оно представляется наиболее перспективным с точки зрения проблемы формирования многообразия земных форм жизни и роли в этом процессе организмов, образующих разновидовые ассоциации различного типа. В ассоциациях второго типа один из партнеров поселяется внутри тела другого — хозяина. Здесь складывается принципиально иная ситуация: партнеры являются обитателями разных сред. Хозяин живет в биокосной, скажем водной среде, а его обитатели (назовем их онтобионтами) в живой, внутри организма хозяина. Если хозяин подвергается влиянию факторов, действующих в биотопе (в биокосной среде) и реагирует на них, стремясь так или иначе сохранить постоянство своей внутренней среды, то онтобионты оказываются вне зоны прямого влияния этих факторов. Все воздействия биокосной среды доходят до онтобионтов лишь в том случае, если они отражаются на состоянии внутренней среды хозяина и лишь в той мере, в какой они меняют это состояние. При этом чаще всего они трансформируются в качественно иные воздействия. Например, интенсивность солнечной радиации отражается на состоянии большинства онтобионтов только через изменения метаболизма хозяина.
Среди ассоциаций обоих типов (симбиотических и онтобиотических) можно обнаружить и паразитические, и комменсальные, и мутуалистические по характеру взаимоотношений между партнерами. Ведь принципиальные различия между ними определяются не критерием пользы-вреда, а характером или типом среды обитания обоих партнеров.
Эти различия становятся особенно очевидными и наглядными при попытке смоделировать гипотетическую ситуацию радикальной смены среды обитания.
Судьба симбиотических ассоциаций вероятнее всего окажется плачевной. Предположим, что рак-отшельник выполз на сушу и поселился там. Его альянс с актинией развалился бы тут же. Он мог бы сохраниться только при условии, если оба партнера в состоянии освоить новую для них среду обитания. И если для рака это теоретически возможно, то для актинии это исключено «по определению», не та у нее организация.
Совсем по-другому складывается в аналогичной ситуации судьба онтобиотических ассоциаций. Если хозяин осваивает новую среду, то для его обитателей ничего (или почти ничего) не меняется, по крайней мере на данном отрезке их жизненного цикла, поскольку основные параметры внутренней среды хозяина, значимые для его внутренних обитателей, остаются при этом более или менее постоянными. Примером могут служить амфибиотические земноводные и их внутренние обитатели — лягушка и ее легочные нематоды, последние остаются в лягушках, прекрасно себя чувствуя, и тогда, когда лягушки находятся в воде, и когда совершают наземные прогулки.
Смена парадигмы позволяет осознать потрясающий факт. Жизнь начала осваивать помимо водной, наземной и воздушной еще одну предельно крупную сферу — совокупность всех живых организмов (онтосферу по Е. Н. Павловскому, отсюда и предлагаемый термин «онтобионт»). Это грандиозное крупномасштабное событие в эволюции жизни на Земле! По своей значимости в формировании биоразнообразия оно не уступает выходу жизни из океана на сушу, а то и превосходит его!
Вряд ли найдется на Земле существо, свободное от внутренних его обитателей. Онтобионты освоили все уровни организации жизни от примитивных прокариот (бактерий) до наиболее высоко организованных млекопитающих. Более того, им стали доступны буквально все части живого организма (отдельные органы, ткани и клетки). Оказалось даже, что внутриклеточные онтобионты способны заселять не только цитоплазму клетки-хозяина, многие из них освоили ядро клетки, перинуклеарное пространство и даже митохондрии («силовые станции» клетки). Бесчисленное разнообразие весьма специфических «живых» микробиотопов, заселенных в разное время живыми существами, уже само по себе объясняет огромного видовое разнообразие этих существ. Не будь онтобионтов, мир живых существ обеднел бы как минимум наполовину! По сути дела можно утверждать, что существующее ныне на Земле многообразие форм жизни сформировалось в огромной мере благодаря экспансии жизни на самое себя.
Если иметь в виду таксономическое разнообразие (оцениваемое по родству), то в его структуре (классификации) онтобиоз (и паразитизм в том числе), как феномен, не имеет смысла. В этой структуре близкие виды окажутся в одной группе, не зависимо от того, являются ли их представители свободноживущими или образуют облигатные ассоциации онтобиотического типа. Например, пресноводная амеба Amoeba proteus и Entamoeba histolytica — возбудитель амебной дизентерии человека, обитающий в его кишечнике, являются представителями одного отряда. И напротив, онтобионты, обитающие в сходных микробиотопах, но далекие в филогенетическом отношении могут оказаться не только в разных типах, но и в разных царствах. Например, острица Enterobius vermicularis и аскарида Ascaris lumbricoides являются представителями типа первичнополостных животных Nemathelminthes, в то время как кишечная палочка Escherichia coli вообще не относится к царству животных, хотя все они обитают в кишечнике человека. Другое дело — анализ путей формирования сложившегося таксономического разнообразия, в котором не обойтись без учета влияния среды обитания на эволюционный процесс. И здесь необходимо признать, что адаптации к живой среде обитания дали мощнейший толчок процессам видообразования.
Онтобиоз и онтобионты — это не структурная организация, а образ жизни, т. е. явление по своей сути экологическое. Поэтому, онтобиоз приобретает смысл только в экологической структуре биоразнообразия (классификации жизненных форм или разновидовых ассоциаций различного типа).
Решать фундаментальные проблемы, связанные с эволюционными процессами освоения живыми существами живой среды обитания и их ролью в формировании многообразия форм жизни на Земле невозможно, оставаясь в рамках классической паразитологии с ее традиционными представлениями о сущности паразитизма, которые выносят за скобки мутуалистические и некоторые комменсальные ассоциации, онтобиотические по своей сути. В связи с этим представляется, что в будущем паразитологии предопределена судьба прикладной науки, призванной изучать соответствующие аспекты облигатных разновидовых ассоциаций организмов, взаимоотношения в которых имеют отчетливо выраженную патогенную составляющую.
Но прежде паразитологии предстоит высокая миссия, ведь именно ей мы обязаны зарождением представлений о новом способе существования организмов (жизни внутри живой среды обитания). И именно полуторавековая, все еще длящаяся, острая и, казалось бы, безрезультатная дискуссия о сущности паразитизма является «питательной» средой для формирования этих представлений. В недрах современной общей паразитологии уже давно зреет зародыш новой фундаментальной науки, которая будет заниматься поисками общих закономерностей возникновения и развития жизни внутри жизни. Ее объектом станут все облигатные разновидовые ассоциации организмов (в том числе и паразитические), в которых один партнер непременно ориентирован на использование другого в качестве своей среды обитания. Может, она будет называться онтобиологией?
Онтобионты (и паразиты в том числе) являются естественными и непременными компонентами всех природных сообществ и играют весьма существенную роль в устойчивом их функционировании. Они участвуют в системе межпопуляционных взаимодействий, складывающейся в конкретном сообществе, которая представляет собой основу функциональной структуры данного сообщества. Эта динамичная структура позволяет сообществу поддерживать свою устойчивость в меняющихся условиях окружающей среды. Каждая видовая популяция встроена в функциональную структуру сообщества, занимая в ней определенное место или экологическую нишу. И поэтому в процессе адаптации к меняющимся условиям окружающей среды популяции, входящие в состав конкретного сообщества, взаимозависимы. Они могут изменяться лишь в тех направлениях и в тех пределах, которые определяются функциональной структурой данного сообщества. Так что, в конечном счете, каждая популяция, стремясь сохранить и воспроизводить себя, работает на поддержание устойчивого функционирования сообщества в целом. Популяции паразитов не являются в этом отношении исключением и играют важную роль в регуляции количественного и качественного состава природных сообществ.
Численные взаимоотношения регулируются прежде всего теми паразитами, которые высоко патогенны для своих хозяев и вызывают у них остро протекающие заболевания с высокой летальностью. При наличии в составе биоценозов таких паразитов чрезмерное размножение их хозяев ведет к эпидемическим вспышкам, которые быстро снижают численность популяции хозяев, вслед за чем идет на убыль заболевание, в том числе и из-за возрастания уровня резистентности в оставшейся части популяции хозяина. Снижение патогенного пресса приводит к стабилизации численности хозяина.

Ситуация имеет обыкновение периодически повторяться, и всякий раз когда это случается, патогенный паразит выступает в роли некоего регулятора, удерживающего колебания численности популяции хозяина вокруг определенной нормы. Без подобной регуляции со стороны паразитов и хищников устойчивое функционирование сообществ было бы невозможным. Таким образом ведут себя в природных очагах прокариоты — возбудители чумы, туляремии, желтой лихорадки. Много таких примеров можно найти и среди паразитов животной природы (моногенеи, паразитические инфузории рыб и др.).
Постоянство качественного состава природных экосистем регулируется паразитами путем предотвращения вторжения новых, чуждых элементов. Как правило, эта роль принадлежит паразитам, не вызывающим у их естественных хозяев тяжелых последствий (антагонизм преодолен в процессе длительной совместной эволюции). Классический пример — нагана или сонная болезнь. В африканских саваннах в крови многих с виду здоровых копытных (антилоп) живут возбудители этой болезни — жгутиконосцы Trypanosoma brucei, переносчиком которых служат мухи цеце, для которых паразиты тоже не представляют опасности. Но каждое попавшее в саванну постороннее копытное (например, домашнее) или человек, не обладающие устойчивостью к нагане, быстро гибнут. Таким образом, трипаносомы не допускают в состав природного сообщества чуждые ему виды, сохраняя тем самым постоянство его качественного состава. Образно говоря, паразиты, передаваемые мухой цеце, являются своеобразными боевыми сочленами сообщества.
Катастрофический вред паразиты наносят организму хозяина, как правило, только тогда, когда это необходимо для реализации их жизненного цикла. И этот вред всегда оказывается скомпенсированным на уровне популяции хозяина. Исключением из этого правила являются только случаи эволюционно молодых ассоциаций, еще не стабилизированных в процессе естественного отбора (или совсем новых). Тогда возникают острые ситуации и на популяционном уровне (эпидемии, эпизоотии), которые могут серьезно (даже катастрофически) сказаться на численности популяции хозяина. Как правило, такие ситуации возникают не без вмешательства человека в природные экосистемы в процессе хозяйственной деятельности. Хорошим примером является смертельная эпизоотия у Аральского шипа в 1936 г., вызванная не свойственным этой ценной осетровой рыбе жаберным сосальщиком Nitzschia sturionis. Он был занесен в Арал с севрюгой, 90 экземпляров которой были интродуцированы из Каспия в 1933 г. Если современный человек уже не может остановиться, оглядеться и прекратить свою безудержную экспансию на еще не затронутые им природные экосистемы, он должен быть готов платить за это высокую цену. Энцефалиты, эпидемии чумы, СПИДа, лихорадки Эбола, атипичной пневмонии и еще пока неизвестных патогенов — это, чаще всего, плата за бесцеремонное вторжение человека в природные сообщества, естественным сочленом которых он не является.
В своё время был подмечен весьма существенный факт, заключающийся в том, что: «…мы не знаем ни одной группы или формы, которую можно было бы квалифицировать как отошедшую от паразитизма и вернувшуюся к свободному образу жизни…, прежде всего, в силу «невыгодности» такого отхода с точки зрения «экономики организма». (Кнорре, 1937).
С тех пор прошло более полувека, но мы по-прежнему не имеем сведений, касающихся «обращения» паразитов в свободноживущих организмов. Стратегия эволюции паразитов заключается в захвате всех четырех жизненных сред (по В. И. Вернадскому: воздушной, водной, наземной и биологической) при сохранении возможности их перемен по наиболее выгодной для паразитов схеме. Это позволяет паразитам выживать в принципиально различных условиях, например постоянно находясь в организменных энергоёмких средах хозяев и переносчиков (как, скажем, вирусы, или малярийные плазмодии), или — имея в своих жизненных циклах свободноживущие стадии (как, например, трематоды, цестоды, ортонектиды и др.)
это позволяет рассматривать паразитов как наиболее приспособленных к выживанию в условиях Земли организмов. Взаимоотношения паразитов с окружающей средой значительно сложнее, чем у свободноживущих животных и растений. Во многих экосистемах, паразиты как бы «завязывают в единый узел» собственные экологические связи с экологическими связями других организмов. Со своими хозяевами паразиты теснейшим образом связаны эволюционно отлаженными паразито-хозяинными взаимоотношениями и оказывают на хозяев существенное влияние на всех уровнях организации.
Видовое разнообразие паразитов. Число существующих видов паразитов на планете и соотношение суммарного количества их видов к общему числу видов животных и растений, не раз обсуждалось биологами. Результаты таких споров очень противоречивы. Они во многом зависят: от взглядов исследователя на оценку паразитического статуса той или иной группы организмов, от степени таксономической изученности паразитов и, наконец, от оценки учеными смысла, вкладываемого в конкретный отрезок времени в понятие «биоразнообразие».
Например, исключение из анализа паразитических форм вирусов и бактерий (а такое мнение существовало), не позволило иметь достоверных данных о числе паразитов, обитающих сейчас на планете. Но даже без учета вирусов и бактерий многие авторы склонны считать, что общее число видов паразитов животного и растительного происхождения приблизительно только в 2 раза уступает числу свободноживущих видов.
Скорее всего, роль различных групп паразитических организмов, влияющих на биоразнообразие, неравнозначна. Фрагменты генома паразитических эукариот не обладают той способностью и глубиной встраивания в геном хозяина, какой обладают паразитические прокариоты и, тем более, неклеточные формы, состоящие в основном из информационных молекул.
Если в понятие «паразит» мы включаем вирусы (что совершенно оправдано), то их роль в эволюции живых существ и изменениях, происходящих в биоразнообразии, оказывается громадной.
Принцип конвариантной репликации кодов наследственной информации, передаваемых от поколения к поколению, дополняется принципом возможности горизонтального переноса генетической информации. Это следует понимать как способность переноса информации между неродственными особями, например, между растениями и животными, или вирусами и организмами. Особая роль здесь принадлежит вирусам. Одновременно с этим роль вирусов в геномных перестройках скорее всего не исчерпывается прямым встраиванием фрагментов их ДНК в геном хозяина, и механизмы их воздействия значительно сложнее и разнообразнее.
Медики обычно оценивают патогенность на организменном уровне, а биологи эволюционисты — на популяционном. Отсюда и разные подходы к проблеме роли патогенности паразитов в эволюции практически любых живущих на Земле организмов.
В начале совместной эволюции паразита и хозяина, патогенность на популяционном уровне стимулировала ряд принципиально важных процессов и прежде всего — эволюцию механизмов иммунитета. Однако, при удалении по эволюционной спирали, патогенность на популяционном уровне становится «обузой», препятствием в формировании равновесных паразитарных систем. И тогда уже не патогенность как таковая, а постоянно работающий механизм «избавления от патогенности» в результате отсеивания в популяциях паразитов высоковирулентных особей, становится эволюционно значимым фактором, который ведет к отбору менее вирулентных (следовательно, более толерантных по отношению к хозяину) паразитов. «Избавление» от патогенности (уменьшение её пресса) на популяционном уровне стимулирует развитие у партнёров (паразита и хозяина) важнейших процессов: взаимодействия геномами, взаимного метаболизма, синхронизации поведенческих программ и др.
На основе паразитизма могут формироваться сложные надорганизменные образования. При этом паразит и хозяин взаимодействуют как две биологические системы, деятельность которых, направлена на сохранение общего гомеостаза. Живая система в которой участвует эндопаразит, по всем соображениям должна рассматриваться как надорганизменная конструкция. В ней бывает чрезвычайно трудно провести грань между составляющими его организмами.
Эти образования могут характеризоваться встраиваниями в геном хозяина значительных фрагментов генома паразита. Помимо взаимодействия генетической информацией, этим сложным биологическим образованиям свойственны и другие важные характеристики:
• формирование сложных ксенопаразитарных барьеров;
• теснейшие адгезивные связи, вплоть до образования «зон полного согласия» (хромофильная адгезия);
• инициация процессов «молекулярной мимикрии» (синтез антигенов общих для хозяев и паразитов);
• активные и разносторонние метаболические взаимодействия, в том числе и на молекулярном уровне;
• синхронизированные программы взаимодействия партнеров.
Хотя морфо-физиологические различия партнеров вследствие их филогенетической неоднородности и значительны, синтезированная с их участием сложная конструкция обладает системообразующими свойствами, и выступает как элемент систем более высокого ранга. Живую систему: «особи свободноживущих животных (растений) + паразит», уже нельзя относить к категории «организм». Это неизбежно приведёт к фактологической и терминологической путанице. К ней может быть приложимо понятие «бионт». Такой тип живых систем можно условно назвать «компликатобионт» (лат. complicatio — сложный, усложнение).Эволюционным примером формирования компликатобионта могут служить лишайники, образованные разноименными организмами: грибом (микобионт) и водорослью, или цианобактериями (фотобионт), сформировавшиеся на основе паразитизма предположительно в конце мезозоя. Пример с лишайниками — это доказательный пример в том смысле, что симбиоз двух разноименных организмов, один из которых в мезозое являлся паразитом, привел в результате проявления эмерджентных свойств, к формированию неразделимой биологической конструкции, которая в дальнейшем эволюционировала уже как единый организм. Есть и другие примеры, которые можно рассматривать как синтез компликатобионтов. Например, Hypermastigida — симбионты термитов, которые благодаря ферменту целлюлазы переваривают клетчатку и без которых термиты существовать не могут.
Не подлежит никакому сомнению, что симбиоз (во всём многообразии) и, в частности, паразитизм как одна из его форм, оказали огромное влияние на ход эволюционных процессов на Земле. Одним из результатов такого влияния, могло стать формирование сложных («синтетических») образований, которые здесь названы «компликатобионтами», т. е. биологических систем, синтезируемых на основе патогенности на популяционном уровне паразитической формы симбиоза из двух (возможно и большего…) числа организмов. Синтез компликатобионта, скорее всего возможен на этапе «избавления от патогенности» и формирования устойчивых взаимовыгодных мутуалистических отношений.
Можно предположить также, что синтез компликатобионта возможен не при любых вариантах межорганизменных взаимоотношений. С большей вероятностью он возможен при эндопаразитизме, но гораздо менее вероятен при эктопаразитизме. Возможности синтеза проявляются при паразитировании не любыми эндопаразитами, например, максимально — при паразитировании вирусов, в меньшей степени — прокариот, и в ещё меньшей — эукариот. Партнёры в компликатобионте формирующие единый организм, не должны быть слишком удаленными друг от друга в эволюционном плане. Компликатобионту «легче» формироваться в простой бинарной паразитарной системе, состоящей только из паразита, и одного вида хозяина, нежели в сложной, включающей разные стадии развития паразита в принципиально различных видах хозяев. Наконец, коэволюция симбионтов, может по целому ряду причин и не доходить до этапа мутуализма, т. е. «полного согласия» между партнёрами, что будет препятствовать синтезу компликатобионта. Иными словами, синтез компликатобионта можно отнести к разряду чрезвычайно редких событий.
Эволюция компликатобионтов трудно объяснима с позиций дарвиновской теории эволюции, или, точнее, это выходит за рамки того круга объектов, для которых Дарвин создавал свою теорию. Она может быть объяснена с позиций эволюции сложных («синтетических») биологических систем, однако здесь, понятийный аппарат ещё надо разрабатывать.
Post scriptum: В середине прошлого века С. А. Северцовым в науку было введено понятие конгруэнция (лат. «congruere» — соответствовать, сходиться). Это понятие было введено применительно к внутривидовым отношениям, влияющим на эволюцию видов. Однако конгруэнция может возникнуть между особями и при межвидовых отношениях, и это понятие, на наш взгляд, приложимо к объяснению более широкого круга явлений. В этом смысле, оно может обозначаться как биоконгруэнция, а в нашем случае, как симбио-паразитарная конгруэнция.
Смысл понятия «симбио-паразитарная конгруэнция», с нашей точки зрения, заключается в пространственном совмещении морфо-физиологических признаков симбионтов (в том числе и паразитов), с признаками биологической среды их обитания в партнёрах. Функциональная разнокачественность среды окружающей паразита формирует универсальное свойство, присущее всем паразитам: интерференцию (наложения) физического пространства, занимаемого телом паразита, на таковое у хозяина, или точнее, — их совмещение.
Прежде всего нас интересует ситуация наиболее сложного и полного совмещения, образующегося при эндопаразитизме. Только благодаря такому совмещению, возможен «запуск» механизмов тесного взаимодействия паразита и хозяина, или иными словами, становятся возможными обоюдные связи паразита со средой своего обитания. При этом, совпадения пространств тела паразита и хозяина не носят механического характера.
Результатом пространственного совмещения протист, эукариот, мезозоа является формирование комбинированной живой структуры, состоящей из особей с разными, но взаимодействующими геномами, морфо-физиологическими организациями и разными информационными свойствами. Возникшая ассоциация особей по отношению к каждой из составляющих обладает качественными признаками надорганизма. При этом паразит и хозяин взаимодействуют как две биологические системы, деятельность которых направлена на сохранение общего гомеостаза.
Живая система, в которой участвует эндопаразит, по всем соображениям должна рассматриваться как надорганизменная конструкция. В ней бывает чрезвычайно трудно провести грань между составляющими его организмами. Эти образования могут характеризоваться встраиваниями в геном хозяина значительных фрагментов генома паразита. Помимо взаимодействия генетической информацией, этим сложным биологическим образованиям свойственны и другие важные характеристики: формирование сложных ксенопаразитарных барьеров; теснейшие адгезивные связи, вплоть до образования «зон полного согласия» (хромофильная адгезия); инициация процессов «молекулярной мимикрии» (синтез антигенов общих для хозяев и паразитов); активные и разносторонние метаболические взаимодействия, в том числе и на молекулярном уровне; синхронизированные программы взаимодействия партнеров; саморегуляция численности в популяциях. Cуммарное воздействие этих характеристик может в итоге приводить к появлению в функционирующей (и, что важно — эволюционирующей!) конструкции новых эмерджентных свойств.
Хотя морфо-физиологические различия партнеров вследствие их филогенетической неоднородности и значительны, синтезированная с их участием сложная конструкция обладает системообразующими свойствами, и выступает как элемент систем более высокого ранга.
Живую систему «особи свободноживущих организмов + паразит», уже нельзя относить к категории «организм». К ней может быть приложимо понятие «бионт». Такой тип живых систем можно условно назвать «компликатобионт» (лат. complicatio — сложный, усложнение).
Обо всём этом было бы трудно рассуждать абстрактно, но к счастью мы имеем эволюционный пример формирования компликатобионта. Это — лишайники, образованные разноименными организмами: грибом (микобионт) и водорослью, или цианобактериями (фотобионт), сформировавшиеся на основе паразитизма предположительно в конце мезозоя. Есть и другие примеры, которые можно рассматривать как синтез компликатобионтов. Например, Hypermastigida — симбионты термитов, переваривающие клетчатку, без которых термиты существовать не могут. Биомасса гипермастигид доходит до 50% массы насекомого.
Не подлежит никакому сомнению, что симбиоз (во всём многообразии) и, в частности, паразитизм как одна из его форм, оказали огромное влияние на ход эволюционных процессов на Земле. Одним из результатов такого влияния, могло стать формирование сложных («синтетических») образований, которые здесь названы «компликатобионтами», т. е. биологических систем, синтезируемых на основе патогенности на популяционном уровне паразитической формы симбиоза из двух (возможно и большего…) числа организмов. Синтез компликатобионта скорее всего возможен на этапе формирования устойчивых взаимовыгодных мутуалистических отношений.
Эволюция компликатобионтов трудно объяснима с позиций дарвиновской теории эволюции, или, точнее, это выходит за рамки того круга объектов, для которых Дарвин создавал свою теорию. Она может быть объяснена с позиций эволюции сложных («синтетических») биологических систем, но здесь, понятийный аппарат ещё надо разрабатывать.

Можно предположить, что в Солнечной системе,а может в нашей галактике Млечный путь(это название с помощью Вед Русов и Ариев можно толковать как Путь Младенцев),а может и во всей Вселенной, периодически происходит депаразитация,т.е. "избавление от патогенности". Если же рассматривать Человека как паразита в организме Биосферы Земли, то в этот период ему необходимо установить с ней как минимум отношения комменсализма, а лучше мутуализма,так? Кто производит такого рода преобразование?

Депаратизацию можно представить как исправление определённого алгоритма, выполнение которого приводит к ненужным уже затратам. При этом нужно учитывать, что изначально алгоритм не был представлен как требующий исправления. Вероятно, речь идёт об организованной системе реорганизации алгоритма (и не только его) по неизвестным критериям для исполнителей алгоритма. Неинформированность исполнителей обуславливается не только их состоянием развития, но и необходимостью повсеместной доступности и влияния. В противном случае исполнитель станет препятствием, вызывающим серьёзный сбой основного алгоритма.
Путь Младенцев косвенно обращает внимание на критерии дивергенции Луча Развития, по которому цивилизация Земли определяет своё эволюционное развитие, а также даёт возможность Обращения к Источникам Излучения.

Добро и Зло понятия чисто человеческие, но Жестокость и Милосердие должно быть Мировые. Если исходить из этого, то с какой целью обращаться к Источнику Излучения Развития? С целью прояснить критерии дивергенции Луча Развития? Но если исправление алгоритма будет происходить по Мировым критериям Милосердия оно не будет жестоким, следовательно можно не торопиться проявлять для себя критерии исправления? Или же Обращение должно быть просьбой о том, чтобы процесс Изменения не порождал ужаса, а может и сильного страха?
В чём отличие депаразитации от депаратизации?

Сравнение понятий определяет характер мышления каждого разума, что является обязательным условием его существования. Однако, при таком процессе возможен момент, когда наступает предел сравнений из-за приближения к пониманию Общего Состояния. В этом случае Общее Состояние становится объектом, которому необходимо дальнейшее сравнение в понимании или же совершенно иной принцип, не связанный с разумом. В этом случае необходимо обращение к Источнику для определения своих основ восприятия. Последние могут быть совершенно не связаны с разумными или осознанными состояниями, что не позволяет однозначно определить Источник Развития для локального разума. Тогда Жестокость и Милосердие можно рассмотреть как факторы условных пределов локального разума, вне которых он существовать не может.
Как таковое, Исправление не существенно для Источника, так как это является его образом, процессом. Для локального же разума исправление предполагает реорганизацию форм Бытия, с которыми связан разум. Страх является сопутствующим фактором для неразвитого разума, т.е. разума, не постигшего то же Милосердие и Жестокость. Постижение -- есть задача Образования, которую решает для себя каждый разум, прибывший на Землю.
Депаратизация -- превращение партнёрских отношений, дуального существования в независимое. Депаразитация -- исключение отношений в системе объектов "один за счёт другого".

Какую форму примет Человек в независимом от Биосферы существовании? Независимость, это способность всё необходимое синтезировать из пустоты или отпадение всех материальных потребностей?
Какова форма обращения к Источнику Развития?
Что после окончания Образования разума прибывшего на Землю?

Этот вопрос для существующего сознания преждевременен, caitt. Да и, собственно, это будет уже не человек как таковой.
Независимость следует рассматривать как реализацию своего уникального мышления в системе бытия, в котором находится сознание и разум. Независимость не ведёт к исключению материальных потребностей, так как в системе существования человека они необходимы, а создаёт условия для комплексного охвата области бытия, в которой реализуется жизненная задача человека.
Форма обращения к Источнику всегда должна быть уважительна, так как данное Состояние значительно мудрее того, которое обращается. При обращении необходимо помнить, что личностная потребность должна быть согласована с системным состоянием равновесия и не вызывать в ней "перекосов" в свою сторону. Каждое обращение подразумевает не только приём, но и отдачу. Обращение развивает, а не укрепляет жизненную позицию обращающегося. Результат обращения должен быть осознан, в противном случае дальнейшие обращения теряют смысл.
После окончания программы живущего Разума следует его переход взависимости от приобретённого духовного опыта. Его не следует путать с материальным накоплением, которое, если не преобразовано в духовный опыт, будет бесполезно потерянным временем. Переход подразумевает градацию или деградацию разума, но всегда в единой системе Состояния, общая и конкретная оценка которого всегда субъективна с точки существующего разума и не может быть определена как достаточно верная.

Способ Обращения? Мысленно, голосом или письменно? По какому имени или коду?
Если без материальных потребностей не обойтись, то,для полной независимости, необходимо учиться синтезу материи из пустоты? К примеу у Саи Бабы?

Духовный опыт это опыт преобразования воспринимаемых данных в систему смыслов для решения задачи Образования? Это опыт расширения и углубления своего понимания воспринимаемого? Или что то неопределяемое?

Способ обращения происходит в том виде, который наиболее понятен Вам, а не Источнику. Ваш приоритет обуславливается возможностями Источника к Диалогу. Источник, не способный вести диалог на вашем уровне, как правило, из "низкоуровневых", то есть обладающих низкокачественной информацией. Следует учитывать, что низкокачественная информация может быть полезна в конкретной ситуации для запрашивающего и вредна для его духовного состояния. Имя или код в данном случае не имеют значения, так как общение строится на понимании, а не на "шифровании".
Синтез материи из "пустоты" наименее эффективен для живущих на Земле. Проблема заключается в возможностях отдельно взятого человеческого разума, область развития которого ограничена его моделью. Если разум получит возможность построения материальных сред на уровне планетарных, природных конгломератов, то среда обитания такого разума будет превращена в неуправляемую с его стороны прогрессию, так как возможности изменений каждого разума будут нарастать лавинообразно, а духовный опыт строго циклически.
Духовный опыт предполагает, что Разум, его создающий, опирается на возможности понимания и осознания, характерные для его этапа развития. Смысловые аспекты развития предполагают закономерность реакций и, как следствие, жизнедеятельности в области существования разума. Жизнедеятельность подразумевает постановку целевых задач и разработку их способов реализации. Если последнее отсутствует, то разум становится неспособным к эволюционному преобразованию и должен будет повторить цикл развития в ином аспекте. Циклы преобразования можно назвать образованием, если рассматривается их линейная функция.
Любое образование приносит осмысленную информацию. При этом понимание зависит от качества обработки информации сознанием. Качественная обработка реализуется в жизнедеятельности как понимание происходящего или как непосредственно происходящее. Таким образом строится Бытиё, Жизнь, материальная форма, пространство.

От чего зависит качество обработки сознанием поступающей информации? Явлется ли улучшение способности понимания главной целью локального разума в жизни?
Приводит ли материализация Саи Бабой предметов и веществ к нарушению какого либо равновесия?

Качество обработки информации сознанием зависит от степени развития Разума, подразумевающего духовный опыт в конкретной жизненной области или ситуации в объективной форме существования, сопоставимой с конгломератом сообщества существования. Прогрессивное в понимании человека сознание воспринимает и обрабатывает информацию, основываясь не на интуитивных, а понятных логических и принципиальных формах, сопоставимых с структурным принципом развития разума. При этом следует учитывать то, что качество обработки информации зависит ещё и от конгломерата среды существования разума. Поэтому речь идёт скорее о системе жизнедеятельности, подразумевающей обработку и, соответственно, преобразование информации.
Улучшение способности понимания -- субъективное воззрение локального разума, ставящего перед собой задачу прогрессивного развития в соответствии с градационным вектором области существования. Критерий улучшения следует рассматривать как фактор "приближения" к основному Течению Вектора. Такое приближение даёт возможность представления объективных процессов через субстантивную призму разума (например, человеческого). Такой принцип позволяет связать вместе и осознать такие факторы и факты развития, которые в локализации будут не охвачены и непредставимы из-за сложности восприятия и синтеза моноформ , и, тем более, стереоформ. Улучшение" следует заменить понятием "систематизация", которое представляет из себя принцип совмещения ранее не проявленных форм с уже проявленными и приводящее к целостному построению сначала в системе сознания, а затем, как следствие, в системе разума. Целостный принцип является основным для жизнедеятельности живущего разума, в частности, Человека.
Говоря о способности материализации каким-либо человеком предметов, следует задать себе вопрос: "Каковы возможности понимания синтеза окружающего мира у этого человека?" Скорее всего, речь идёт о так называемой фокусной форме представления, которая характерна, скорее импликативного разума, нежели для синтезирующего. Другими словами, речь идёт о "ловкости рук". Человек, способный к синтезу материи в условиях планетарного бытия, не нуждается в пребывании на планете в конгломерате подобных. Также речь может идти о деградирующем сознании, имеющим достаточно большой духовный опыт. Градационно развивающееся сознание входит в резонанс с себе подобными и передаёт им логические принципы для осмысления резонанса, но не в модели "секты", а в модели сообщества (конгломерата).

Есть ли приоритет задач у разума,приходящего жить, в частности Человека? Можно ли назвать систематизацию способности понимания главной его задачей?
Размер духовного опыта не говорит об его качестве?
..." но не в модели "секты", а в модели сообщества (конгломерата)." - очень приятно созвучие со своим давним и твердым убеждением. "Сектанты" достают!

"...в конгломерате подобных." Но неспособных к синтезу материи?

.."подразумевающего"... или подразумевающей?